Разгон Ryzen 2600

Купил кулер AMD Wraith MAX. В спецификации заявлено, что он может рассеивать до 140 W. Решил разогнать Ryzen 2600. Выставил частоту 4.1 Ghz и вольтаж 1.35V. Запустил стресс тест в CPU-Z. HVMonitor во вкладке Powers процессора показывает Max Package 115 W после получаса стресс теста и температуру 75 градусов. Это реальный TDP? Вольтаж я выставил в пределах идеального значения хз кем оно расчитано, но на сайте уверяют что в диапазоне 1.35-1.375V деградации ядра не будет. К моему великому стыду в электронике ничего не понимаю. Жду комментариев от знатоков.

 ryzen, разгон

---

Восстановление таблицы innodb в mysql 8

Всем привет!
Подскажите, как восстановить innodb таблицы mysql8?
Одна из них сбойнула, нужно ее сдампить и пересоздать.

Установил в конфиге innodb_force_recovery = 1
Но остановить и нормально стартовать mysql не могу. После перезагрузки ubuntu, он висит в процессах, чем-то интенсивно загружает процессор, но не принимает соединения.
service mysql stop - висит и ничего не делает, процессы продолжают висеть и что-то считать.
В логе ошибок - ничего.

 innodb, mysql, восстановление данных

---

Загладки существуют? Или в США занимается приписками?

https://www.nytimes.com/2019/06/15/us/politics/trump-cyber-russia-grid.html

США развивает сетевые удары по российской энергосистеме

Как сказали действующие и бывшие чиновники правительства США, США усиливает цифровые вторжения в российскую электросеть в качестве предупреждения Путину и чтобы показать, как администрация Трампа использует новые законы о киберинструментах.

Пользовались закладками и что-то хакали к выборам 2018 года. Правда? Или врут?

 безопасность

---

Как из полученных файлов собрать ядро?

Подскажите советом.Мне надо было собрать ядро для Nethunter , чтоб поддерживало внешние адаптеры, нашел исходник, пропатчил, выставил параметры нужные в menuconfig, скомпилировал, и образовались эти файлы по пути /android_kernel_xiaomi_msm8917/arch/arm64/boot Image.gz-dtb и Image.gz , вот скриншот pp.userapi.com/c854532/v854532619/6cb9b/xPRS3vgF68M.jpg

я правильно понимаю, чтоб его прошить надо какой то из этих файлов преобразовать в файл img?Как это сделать?Или как то по другому можно прошить его ?

Делал на Ubuntu 18.04 LTS

 kali, kernel

---

Emacs - внезапно пожирнело начертание шрифта

Открыл Emacs и обнаружил, что начертание шрифта внезапно стало более жирным, чем должно быть.

(set-face-attribute 'default nil
                    :family "IBM Plex Mono"
                    :height 130
                    :weight 'normal
                    :width 'normal)

При :weight 'light начертание меняется на тонкое, но при 'normal снова возвращается на жирное.

С чем может быть связано: недавно переместил шрифты из ~/.fonts/ в /usr/local/share/fonts/ и запустил sudo fc-cache -fv.

В чем можнет быть причина неправильного начертания?

 emacs, fonts, шрифты

---

Перестала запускаться dota 2

Ubuntu 18.04.2 игра запускается, но окна нет! В системном мониторе есть процесс dota2, dota.sh и сам steam видит ее запущенной. Я пытался запустить игру через консоль «steam steam://rungameid/570», но никаких ошибок нет.

Может быть какое-то обновление было... В свойствах проверил файлы на целостность, все ок.

 dota 2, steam, ubuntu 18.04

---

Times New Roman LATEX

Как поставить шрифт Times New Roman (а не Computer Modern Roman) для кириллицы в Latex?
Использую дистрибутив Miktex 2.9, но при использовании всяких команд единственное изменение - пропадают жирные буквы.
Подключал пакеты tempora/times, ничего не изменилось.
PsCyr уже на двух компах ставлю, но выдают ошибку: не найден pscyr.sty

 latex

---

Free as in Freedom на русском: Глава 1. Роковой принтер

Роковой принтер

Бойтесь данайцев, дары приносящих.

– Вергилий, «Энеида»

Опять новый принтер зажевал бумагу.

Часом ранее Ричард Столлман, программист Лаборатории Искусственного
Интеллекта МТИ (Лаборатории ИИ), отправил 50-страничный документ
печататься на офисном принтере, и погрузился в работу. А сейчас Ричард
оторвался от дела, подошёл к принтеру и увидел пренеприятнейшее зрелище:
вместо долгожданных 50 отпечатанных страниц в лотке лежали только 4
готовых листа. Да и те явно относились к какому-то чужому документу.
Файл Ричарда на 50 страниц спутался с чьим-то недопечатанным файлом в
хитросплетениях офисной сети, и принтер пасовал перед этой проблемой.

Ждать, пока машина выполнит возложенную на неё работу – обычное дело
для программиста, и Столлману впору было отнестись к этой проблеме
стоически. Но одно дело, когда вы даёте машине задачу и занимаетесь
своими делами, и совсем другое — когда вам приходится стоять рядом с
машиной и контролировать её. Далеко не в первый раз Ричарду приходилось
стоять перед принтером и следить за тем, как страницы вылезают одна за
одной. Как всякий хороший технарь, Столлман очень высоко ценил
эффективность работы устройств и программ. Неудивительно, что этот
очередной срыв рабочего процесса возбудил у Ричарда горячее желание
залезть во внутренности принтера и навести там должный порядок.

Но увы – Столлман был программистом, а не инженером-механиком. Поэтому
оставалось лишь наблюдать за вылезающими страницами и раздумывать о
других путях решения надоевшей проблемы.

А ведь этот принтер сотрудники Лаборатории ИИ встречали с восторгом и
воодушевлением! Его подарила компания Xerox, это была её прорывная
разработка – модификация быстрого светокопира. Принтер не только делал
копии, но и превращал виртуальные данные из файлов офисной сети в
превосходно выглядящие документы. В этом аппарате чувствовался дерзкий
инновационных дух знаменитой лаборатории Xerox в Пало-Альто, он был
предвестником революции в настольной печати, что полностью перевернула
всю индустрию к исходу десятилетия.

Сгорая от нетерпения, программисты Лаборатории тут же включили новый
принтер в сложнейшую офисную сеть. Результаты превзошли самые смелые
ожидания. Страницы вылетали со скоростью 1 штука в секунду, документы
стали печататься в 10 раз быстрее. Кроме того, машина была предельно
педантична в своей работе: круги выглядели кругами, а не овалами, а
прямые линии перестали напоминать низкоамплитудные синусоиды.

Во всех смыслах, подарок Xerox был предложением, от которого невозможно
отказаться.

Однако со временем восторги пошли на убыль. Как только принтер стали
нагружать по максимуму, обнаружились проблемы. Сильнее всего раздражало
то, что аппарат чересчур охотно зажёвывал бумагу. Инженерное мышление
программистов быстро выявило корень проблемы. Дело в том, что
светокопиры традиционно требуют постоянного присутствия человека рядом.
В том числе и для того, чтобы поправлять бумагу в случае надобности. И
когда Xerox взялся за превращение светокопира в принтер, инженеры
компании не обратили внимания на этот момент и сосредоточились на
решении других, более насущных для принтера проблем. Говоря инженерным
языком, у нового принтера Xerox постоянное участие человека оказалось
изначально встроено в механизм.

Превращая светокопир в принтер, инженеры Xerox внесли в него одно
изменение, которое породило далеко идущие последствия. Вместо того,
чтобы подчинить аппарат одному-единственному оператору, его подчинили
всем пользователям офисной сети. Пользователь теперь не стоял рядом с
машиной, контролируя её работу, теперь он через запутанную офисную сеть
высылал задание на печать, надеясь, что документ будет напечатан так,
как требуется. Потом пользователь шёл к принтеру, чтобы забрать готовый
цельный документ, но вместо него обнаруживал выборочно напечатанные
листы.

Вряд ли Столлман был единственным в Лаборатории ИИ, кто заметил
проблему, но он ещё и размышлял над её решением. За несколько лет до
этого Ричарду довелось решить похожую проблему с прежним принтером. Для
этого он на персональном рабочем компьютере PDP-11 отредактировал
программу, которая работала на мейнфрейме PDP-10 и управляла принтером.
Саму проблему зажёвывания бумаги Столлману решить не удалось, вместо
этого он вставил код, который заставлял PDP-11 время от времени
проверять состояние принтера. Если аппарат зажёвывал бумагу, программа
просто рассылала на рабочие PDP-11 оповещение вроде «принтер жуёт
бумагу, требуется починка». Решение оказалось эффективным – оповещение
шло напрямую пользователям, которые активно пользовались принтером, так
что его выходки с бумагой зачастую пресекались немедленно.

Конечно, это было решение ad-hoc – то, что программисты называют
«костылём», но костыль получился довольно изящный. Он не исправлял
проблему в механизме принтера, но делал лучшее из того что можно было
сделать – налаживал информативную обратную связь пользователя и машины.
Несколько дополнительных строчек кода экономили работникам Лаборатории
ИИ по 10-15 минут рабочего времени еженедельно, избавив их от
необходимости постоянно бегать проверять принтер. С точки зрения
программиста, решение Столлмана держалось на коллективном разуме
Лаборатории.

Вспоминая ту историю, Ричард говорил: «Получив такое сообщение, вы не
должны были уповать на то, что принтер исправит кто-то ещё. Вам нужно
было просто встать и пойти к принтеру. Спустя минуту или две после того,
как принтер начинал жевать бумагу, к нему приходили двое-трое
сотрудников. Хоть кто-то из них точно знал, что нужно делать».

Подобные ловкие решения были визитной карточкой Лаборатории ИИ и её
программистов. Вообще, лучшие программисты Лаборатории несколько
презрительно относились к термину «программист», предпочитая ему
сленговое «хакер». Это определение точнее отражало суть работы, которая
включала самые разные занятия, от изощрённых интеллектуальных забав до
кропотливых улучшений программ и компьютеров. Также в нём чувствовалось
старомодное убеждение об американской изобретательности. Хакеру
недостаточно просто написать работающую программу. Хакер пытается
проявить мощь своего интеллекта перед собой и другими хакерами, возложив
на себя куда более сложные и тяжёлые задачи – например, сделать
программу одновременно максимально быстрой, компактной, мощной и
красивой.

Компании вроде Xerox намеренно дарили свою продукцию крупным сообществам
хакеров. Это был расчёт на то, что хакеры начнут ею пользоваться,
привяжутся к ней, и потом придут работать в компанию. В 60-е годы и на
заре 70-х хакеры часто писали настолько качественные и полезные
программы, что производители охотно распространяли их среди своих
клиентов.

Таким образом, столкнувшись с жующим бумагу новым принтером Xerox,
Столлман сразу подумал провернуть с ним свой старый трюк – «хакнуть»
программу управления аппаратом. Однако его поджидало неприятное открытие
– к принтеру не прилагалось никакой программы, по крайней мере, в такой
форме, чтобы Столлман или другой программист мог её прочитать и
отредактировать. До этого момента большинство компаний считали хорошим
тоном давать файлы с исходным кодом – понятным для человека текстом,
который давал полную информацию о программных командах и соответствующих
функциях машины. Но Xerox в этот раз предоставил программу только в
скомпилированном, бинарном виде. Если программист попытался бы прочитать
эти файлы, он увидел бы только нескончаемые потоки нулей и единиц,
понятные машине, но не человеку.

Есть программы, которые называются «дизассемблеры», они переводят
единицы и нули в низкоуровневые машинные инструкции, но разобраться, что
эти инструкции делают – очень долгий и трудный процесс, называемый
«обратной разработкой». На обратную разработку программы принтера легко
могло уйти куда больше времени, чем на суммарное исправление зажёванной
бумаги в течение ближайших 5 лет. Ричард был недостаточно отчаянным,
чтобы решиться на такой шаг, и потому он просто отложил проблему в
долгий ящик.

Недружелюбная политика Xerox резко противоречила обычной практике
хакерских сообществ. Например, чтобы разработать для персонального
компьютера PDP-11 программы для управления старым принтером и
терминалами, Лаборатории ИИ нужен был кросс-ассемблер, который собирал
бы программы для PDP-11 на мейнфрейме PDP-10. Хакеры Лаборатории могли
написать кросс-ассемблер сами, но Столлман, будучи студентом Гарварда,
нашёл похожую программу в компьютерной лаборатории университета. Она
была написана для такого же мейнфрейма, PDP-10, но под другую
операционную систему. Ричард понятия не имел, кто написал эту программу,
поскольку в исходном коде об этом ничего не говорилось. Он просто принёс
в Лабораторию копию исходного кода, отредактировал её, и запустил на
PDP-10. Без лишних хлопот и забот Лаборатория получила программу,
которая была необходима для работы офисной инфраструктуры. Столлман даже
сделал программу мощнее, добавив в неё несколько функций, которых не
было в оригинале. «Мы вовсю использовали эту программу несколько лет»,
– не без гордости сообщает он.

В глазах программиста 70-х годов такая модель распространения
программного кода ничем не отличалась от добрососедских отношений, когда
один делится с другим чашкой сахара или даёт на время дрель. Но если вы,
когда одалживаете дрель, лишаете хозяина возможности ею пользоваться, то
в случае с копированием программ ничего подобного не происходит. Ни
автор программы, ни её другие пользователи ничего не лишаются от
копирования. Зато другие люди от этого приобретают, как в случае с
хакерами Лаборатории, что получили программу с новыми функциями, которых
раньше даже не было на свете. И эти новые функции можно так же сколько
угодно копировать и распространять среди других людей. Столлман
вспоминает об одном программисте из частной компании Bolt, Beranek &
Newman, который тоже получил программу и отредактировал её для запуска
под Twenex – ещё одной операционной системы для PDP-10. Также он
добавил в программу ряд замечательных функций, и Столлман скопировал их
в свою версию программы в Лаборатории. После этого они решили сообща
развивать программу, которая уже ненароком выросла в мощный продукт,
работающий на разных операционных системах.

Вспоминая программную инфраструктуру Лаборатории ИИ, Столлман говорит:
«Программы развивались подобно городу. Какие-то части менялись
понемногу, какие-то – сразу и полностью. Появлялись новые участки. И вы
всегда могли взглянуть на код и сказать, мол, судя по стилю, эту часть
написали в начале 60-х, а эту – в середине 70-х».

Благодаря такой простой умственной кооперации, хакеры создали множество
мощных и надёжных систем в Лаборатории и вне её. Не каждый программист,
разделяющий эту культуру, назвал бы себя хакером, но большинство из них
вполне разделяли настрой Ричарда Столлмана. Если программа или
исправленный код хорошо решают вашу проблему, они так же хорошо решат
эту проблему для кого угодно. Почему бы тогда не поделиться этим
решением, хотя бы из моральных соображений?

Эту концепцию безвозмедного сотрудничества подорвало сочетание жадности
и коммерческой тайны, породив причудливое сочетание секретности и
кооперации. Хороший пример – начальный период жизни BSD. Это мощная
операционная система, которую создали учёные и инженеры Калифорнийского
Университета в Беркли на основе Unix, купленного в AT&T. Стоимость
копирования BSD была равна стоимости плёнки, но с одним условием –
плёнку с копией BSD школы могли получить только имея лицензию AT&T,
которая стоила $50,000. Получалось, что хакеры Беркли делились
программами только в той мере, в какой им позволяла это делать компания
AT&T. И они не видели в этом ничего странного.

Столлман тоже не сердился на Xerox, хотя и был разочарован. Он никогда
не думал о том, чтобы попросить у компании копию исходного кода. «Они и
так подарили нам лазерный принтер, – говорил он, – я не мог сказать,
что они нам ещё что-то должны. К тому же, исходники отсутствовали явно
неслучайно, это было внутреннее решение компании, и просить изменить его
было бесполезно».

В конце концов, пришла хорошая новость: оказалось, что копия исходника
программы для принтера Xerox есть у научного сотрудника Университета
Карнеги-Меллон.

Общение с Карнеги-Меллон не сулило ничего хорошего. В 1979 году
докторант Брайан Рид шокировал сообщество отказом поделиться своей
программой для форматирования текста, прообразом Scribe. Она была первой
программой такого типа, в которой использовались семантические команды
вроде «выдели это слово» или «этот параграф – цитата» вместо
низкоуровневых «напиши это слово курсивом» или «увеличь отступы для
этого параграфа». Рид продал Scribe расположенной в Питтсбурге компании
Unilogic. По словам Рида, в конце докторантуры он просто искал команду
разработчиков, на плечи которых можно было бы перевалить заботу о том,
чтобы исходники программы не попали в общее пользование (до сих пор
неясно, почему Рид считал это недопустимым). Чтобы подсластить пилюлю,
Рид согласился добавить в код набор привязанных ко времени функций, так
называемых «тайм-бомб» – они превращали бесплатную копию программу в
нерабочую по истечении 90-дневного пробного периода. Чтобы заставить
программу снова работать, пользователям нужно было заплатить компании и
получить «отключалку» тайм-бомбы.

Для Столлмана это было чистейшим и откровенным предательством
программистской этики. Вместо того, чтобы следовать принципу «делись и
раздавай», Рид встал на путь взимания платы с программистов за доступ к
информации. Но он не особенно задумывался об этом, потому что нечасто
использовал Scribe.

Unilogic дали Лаборатории ИИ бесплатную копию Scribe, но не удалили
тайм-бомбу и даже не упомянули о ней. До поры до времени программа
работала, но однажды всё-таки перестала. Системный хакер Говард Кэннон
провёл многие часы за отладкой бинарного файла программы, пока, наконец,
не обнаружил тайм-бомбу и не удалил её. Его по-настоящему взбесила эта
история, и он не постеснялся рассказать о ней другим хакерам, и передать
все свои мысли и эмоции насчёт преднамеренной «ошибки» Unilogic.

По причинам, связанным с работой в Лаборатории, Столлман отправился в
кампус Карнеги-Меллон спустя пару месяцев. Он постарался найти человека,
у которого, согласно услышанной новости, были исходники программы для
принтера. К счастью, этот человек был у себя в кабинете.

Разговор получился откровенным и резким, в типичном для инженеров стиле.
Представившись, Столлман попросил копию исходного кода программы для
управления лазерным принтером Xerox. К его великому изумлению и
огорчению, научный сотрудник отказал.

«Он сказал, что пообещал производителю не давать мне копию», – говорит
Ричард.

Память – забавная штука. Спустя 20 лет после этого инцидента память
Столлмана полна белых пятен. Он забыл не только о причине, по которой
приехал в Карнеги-Меллон, но и о том, кто был его визави в этом
неприятном разговоре. По словам Рида, этим человеком, скорее всего, был
Роберт Спролл, бывший сотрудник научно-исследовательского центра Xerox в
Пало-Альто, который впоследствии стал директором исследовательного
отделения Sun Microsystems. В 70-х годах Спролл был ведущим
разработчиком программ для лазерных принтеров Xerox. Где-то в 1980 году
Спролл получил должность научного сотрудника в Карнеги-Меллон, где
продолжал работать в том числе и над лазерными принтерами.

Но когда Спроллу задают вопросы об этом разговоре, он лишь разводит
руками. Вот что отвечает он по электронной почте: «Не могу сказать
ничего определённого, я совершенно ничего не помню об этом случае».

«Код, который Столлман хотел получить, был новаторской разработкой,
настоящим воплощением искусства. Спролл написал его за год до того, как
пришёл в Карнеги-Меллон, или около того», – рассказывает Рид. Если это
действительно так, то налицо недоразумение: Столлману нужна была
программа, которую МТИ использовал уже долгое время, а не какая-та новая
её версия. Но в том кратком разговоре ни слова не говорилось о
каких-либо версиях.

Общаясь с аудиторией, Столлман регулярно вспоминает инцидент в
Карнеги-Меллон и акцентирует внимание на том, что нежелание того
человека делиться исходниками – всего лишь следствие соглашения о
неразглашении, которое было предусмотрено контрактом между ним и
компанией Xerox. Сейчас для компаний в порядке вещей требование
соблюдать секретность в обмен на доступ к новейшим разработками, но в ту
пору NDA было чем-то новым. Оно отражало важность для Xerox как самих
лазерных принтеров, так и той информации, что была нужна для их работы.
«Xerox пытался превратить лазерные принтеры в коммерческий продукт, –
вспоминает Рид, – для них безумием было бы раздавать исходный код всем
подряд».

Столлман же воспринимал NDA совершенно иначе. Для него это был отказ
Карнеги-Меллон участвовать в творческой жизни общества, наперекор доселе
поощряемому взгляду на программы, как на общественные ресурсы. Как если
бы крестьянин внезапно обнаружил, что многовековые ирригационные каналы
пересохли, и в попытке найти причину проблемы он бы дошёл до сверкающей
новизной гидроэлектростанции с логотипом Xerox.

Столлману потребовалось время, чтобы понять истинную причину отказа –
новый, преисполненный секретности формат взаимодействия программиста и
компании. Поначалу же он видел только личный отказ. «Меня это так
разозлило, что я даже не нашёлся что сказать. Я просто развернулся и
молча вышел, – вспоминает Ричард, – может, я даже хлопнул дверью, не
знаю. Я помню только жгучее желание поскорее убраться оттуда. Ведь я шёл
к ним, ожидая сотрудничества, и даже не думал, что буду делать, если мне
откажут. И когда это произошло, я буквально потерял дар речи –
настолько это ошеломило и расстроило меня».

Даже через 20 лет спустя он всё ещё чувствует отголосок того гнева и
разочарования. Инцидент в Карнеги-Меллон стал поворотным пунктом в жизни
Ричарда, столкнув его лицом к лицу с новой этической проблемой. В
следующие месяцы вокруг Столлмана и прочих хакеров Лаборатории ИИ
произойдёт масса событий, по сравнению с которыми те 30 секунд гнева и
разочарования в Карнеги-Меллон покажутся сущими пустяками. Тем не менее,
Столлман уделяет особое внимание этому инциденту. Он был первым и
наболее важным пунктом в той череде событий, что превратили Ричарда из
одинокого хакера, интуитивного противника централизованной власти, в
радикального евангелиста свободы, равенства и братства в
программировании.

«Это было моё первое столкновение с соглашением о неразглашении, и я
скоро понял, что люди становятся жертвами таких соглашений, – уверенно
говорит Столлман, – Такими жертвами стали я и мои коллеги из
Лаборатории».

Позже Ричард пояснил: «Если бы он отказал мне по личным мотивам, это
трудно было бы назвать проблемой. Я бы мог в ответ посчитать его
придурком, и на этом всё. Но его отказ был безличным, он дал мне понять,
что не будет сотрудничать не только со мной, но и вообще с кем бы то ни
было. И это не только создавало проблему, но и делало её по-настоящему
огромной».

Хотя и в предыдущие годы случались проблемы, которые сердили Столлмана,
по его словам, только после инцидента в Карнеги-Меллон он осознал, что
культура программирования, которую он считал священной, начинает
меняться. «Я уже был убеждён, что программы должны быть общедоступными
для всех, но не мог это отчётливо сформулировать. Мои мысли на этот счёт
были слишком смутными и хаотичными для того, чтобы выразить их всему
миру. После инцидента я начал понимать, что проблема уже существует, и
что её нужно решать прямо сейчас».

Будучи высококлассным программистом в одном из сильнейших институтов
мира, Ричард не обращал особого внимания на соглашения и сделки других
программистов – только бы они не мешали его основной работе. Пока в
Лабораторию не прибыл лазерный принтер Xerox, Столлман имел все
возможности смотреть свысока на машины и программы, от которых страдали
другие пользователи. Ведь он мог изменить эти программы как считал
нужным.

Но появление нового принтера поставило под угрозу эту свободу. Аппарат
работал хорошо, даром что периодически жевал бумагу, но не было никакой
возможности изменить его поведение под нужды коллектива. С точки зрения
индустрии программного обеспечения, закрытие программы принтера было
необходимым шагом в бизнесе. Программы стали таким ценным активом, что
компании больше не могли себе позволить публиковать исходные коды,
особенно когда в программах воплощались некие прорывные технологии. Ведь
тогда конкуренты могли бы практически бесплатно скопировать эти
технологии для своих продуктов. Но с точки зрения Столлмана, принтер был
Троянским Конём. После десятка лет неудачных попыток распространения
«проприетарных» программ, для которых запрещена свободная раздача и
модификация кода, именно такая программа внедрилась в обитель хакеров
самым коварным способом – под личиной подарка.

То, что Xerox давал некоторым программистам доступ к коду в обмен на
соблюдение секретности, раздражало не меньше, но Столлман с болью
признавал, что в более молодом возрасте, скорее всего, согласился бы на
предложение Xerox. Инцидент в Карнеги-Меллон укрепил его моральную
позицию, не только зарядив его подозрительностью и гневом в отношении
подобных предложений в будущем, но и поставив перед ним вопрос: что,
если однажды заявится хакер с аналогичной просьбой, и теперь уже ему,
Ричарду придётся отказывать в копировании исходников, следуя требованиям
работодателя?

«Когда мне предлагают аналогичным образом предать своих коллег по цеху,
я вспоминаю свой гнев и разочарование, когда так же поступили со мной и
другими сотрудниками Лаборатории, – говорит Столлман, – так что
большое спасибо, ваша программа замечательна, но я не могу согласиться
на условия её использования, так что обойдусь без неё’».

Память об этом уроке Ричард твёрдо сохранит и в беспокойные 80-е, когда
многие из его коллег по Лаборатории уйдут работать в другие компании,
связав себя соглашениями о неразглашении. Наверное они говорили себе,
что это неизбежное зло на пути к работе над самыми интересными и
заманчивыми проектами. Однако для Столлмана само существование NDA
ставит под сомнение моральную ценность проекта. Что может быть хорошего
в проекте, пусть даже технически увлекательном, если он не служит общим
целям?

Очень скоро Столлман понял, что несогласие с подобными предложениями
имеет ощутимо большую цену, чем личные профессиональные интересы. Такая
бескомпромиссная позиция отделяет его от других хакеров, которые хоть и
питают отвращение к секретности, но готовы идти на моральные
компромиссы. Мнение Ричарда же однозначно: отказ делиться исходным кодом
это предательство не только научно-исследовательской роли
программирования, но и Золотого Правила морали, которое гласит, что ваше
отношение к другим должно быть таким же, каким вы хотите видеть
отношение к себе.

Вот в чём важность истории с лазерным принтером и инцидента в
Карнеги-Меллон. Без всего этого, как признаёт Столлман, его судьба пошла
бы по совсем другому пути, балансируя между материальным достатком
коммерческого программиста и окончательным разочарованием в жизни,
проведённой за написанием никому не видимого программного кода. Не было
бы никакого смысла размышлять об этой проблеме, в которой остальные даже
не видели проблему. И самое главное, не было бы той живительной порции
гнева, что придала Ричарду энергию и уверенность для движения вперёд.

«В тот день я решил, что никогда и ни за что не соглашусь участвовать в
этом», – говорит Столлман, имея в виду NDA и вообще всю культуру,
которая способствует обмену личной свободы на какие-то блага и
преимущества.

«Я решил, что никогда не сделаю ни одного человека жертвой, которой стал
однажды сам».

 book, rms, перевод

---

Телефон на android за 15-20к

Избавился от своего распильно-откатного Inoi R7 на Sailfish OS и откатился на старенький Samsung Galaxy S4 из тумбочки. Но это никуда не годится, надо что-то новенькое.

Понты не интересуют, игры тоже. Телефон нужен, чтобы звонить и лазить в интернете. NFC обязательно, хочу платить телефоном, как белый человек.

Хотел было купить Samsung A50, но в интернете поливают говном сканер отпечатка пальца и камеру. Нужна помощь экспертов с ЛОРа.

 android, samsung, викторина, купить, телефон

---

Можно ли остановить Xorg, не переходя на тот TTY, где он запущен?

Допустим, я перехожу на TTY 2, запускаю startx, потом перехожу на TTY 1 и останавливаю Xorg (убив Xorg или тот процесс, который был запущен при запуске startx). При этом произойдёт переход на TTY 2. Можно ли сделать то же самое, но без перехода на TTY 2, то есть остаться на TTY 1?

 x, xorg

---

Почему демон докера не отвечает?

помогите пожалуйста запустить контейнер.

я скачал образ hello-world из репозитория и пытаюсь его запустить так:

md@md ~ $ docker version
Client version: 1.6.2
Client API version: 1.18
Go version (client): go1.2.1
Git commit (client): 7c8fca2
OS/Arch (client): linux/amd64
Server version: 1.6.2
Server API version: 1.18
Go version (server): go1.2.1
Git commit (server): 7c8fca2
OS/Arch (server): linux/amd64
md@md ~ $ docker run hello-world
Unable to find image 'hello-world:latest' locally
latest: Pulling from hello-world
65b27d3bd74d: Pull complete 
9f5834b25059: Pull complete 
Digest: sha256:fb158b7ad66f4d58aa66c4455858230cd2eab4cdf29b13e5c3628a6bfc2e9f05
Status: Downloaded newer image for hello-world:latest
FATA[0003] Error response from daemon: Cannot start container 14ae94b79d0bccf241f5bfd499c56ff735eb7e48fc2f869816efbb8515a78d08: [8] System error: mountpoint for devices not found 
md@md ~ $ docker images
REPOSITORY          TAG                 IMAGE ID            CREATED             VIRTUAL SIZE
ubuntu              latest              651d1aceb33a        4 weeks ago         69.86 MB
hello-world         latest              9f5834b25059        5 months ago        1.84 kB
md@md ~ $ docker run hello-world
FATA[0000] Error response from daemon: Cannot start container ab4070b1cbe8b8c8ca70bde47e989338e76ec1f8e382450d3219672b83bee8cf: [8] System error: mountpoint for devices not found 

однако, как видите, получаю сообщение об ошибке.

или вот:

md@md ~ $ docker run -t -i ubuntu /bin/bash
FATA[0000] Error response from daemon: Cannot start container 52d8f8142a1c0a62e872770c8d8327a384ad79d6cb1245b2cf6f78a113ba8dd7: [8] System error: mountpoint for devices not found 

при этом пробовал проделывать тот же самый набор действий на другой машине(там mint18) и проблем не было.

 docker, mint 17

---

Нужна помощь в настройке Xorg и freerdp

Собираю небольшой дистрибутив на основе TinyCoreLinux. Установил драйвера nouveau и intel graphics и Xorg. Все работает нормально: правильное разрешение экрана, работают стандартные приложения (xclock, xeyes), удалось даже удаленно запустить xfce - никаких проблем нет. Но! Если запустить xfreerdp, он нормально подключается к windows, но выдает ошибку отрисовки:

X Error of failed request: BadValue (integer parameter out of range for operation)
  Major opcode of failed request: 149 (XVideo)
  Minor opcode of failed request: 13 ()
  Value in failed request: 0x1
  Serial number of failed request: 75
  Current serial number in output stream: 76

В Xorg.0.log никаких ошибок нет. В чем может быть проблема?

 freerdp, tiny core, xorg

---

Не грузится без nomodeset. (ubuntu, manjaro)

Господа, имею проблему.
Долгое время стояла xubuntu+windows, сегодня решил поставить ubuntu. После того как не смог загрузиться с livecd (blackscreen после выбора запуска), ребутнул, добавил nomodeset. Загрузился с разрешением 1024*768 Форматнул старый раздел с хубунтой, установил.
После ребута там же блэкскрин, опять дописал номод. Загрузился, поставил amdgpu-pro, ребут и вообще не запускается.

Ладно, решил поставить manjaro, ранее ставил на этот ПК без проблем с пол оборота. Та же история, только даже с nomodeset не могу livecd загрузить.

CPU ryzen 1200
GPU rx 460
Мать MSI a320m

Прошу у Вас совета. Куда копать?
Ранее на этот ПК любой дист ставился без проблем. Даже nomodeset не нужен был

Образ записываю через rufus dd

 amd, amdgpu-pro, manjaro

---

При загрузке «фризится» текстовая консоль

Выглядит это так: init (openrc, если это важно) выводит строки о запуске сервисов, затем вывод в консоль прекращается.

Приглашения ввести логин (да, я ретроград и гружусь в 3-й runlevel) не видно, однако можно залогиниться «вслепую», запустить иксы, после выхода из которых консоль замечательно работает. Грешил было на обновленный драйвер nvidia, убрал его из автоматически подгружаемых модулей, но проблема осталась.

В dmesg чисто.

В какую сторону копать?

 gentoo

---

Заблокировать доступ к ~/.ssh/id_rsa всему, кроме sshd

Во первых, можно ли это сделать в apparmor (он активен в моей системе)? Если нет, то чем это лучше сделать (у меня debian stretch)?

 apparmor

---

Уменьшить расстояние между объектом и названием

Как сделать меньше расстояние между таблицей/рисунком и его названием? Иногда между ними явно имеется пустая строка, чего оставлять нельзя; но иногда этой строки нет.
https://dropmefiles.com/b7xDL на снимке показан случай пустой строки. Как её убрать?
Пользовался командами
\setlength{\abovecaptionskip}{3pt}
\setlength{\belowcaptionskip}{3pt plus 1.0pt minus 1.0pt}
Вроде бы, ситуация улучшилась для половины изображений, но с таблицами ничего не изменилось

 latex

---

Нет интернета на убунта 18.04

Собственно при подключении к вафле оно подключается мол, но не подключившись отключается. Проводной интернет через телефон тоже перестал работать. В итоге полная изоляция у моего ноутбука.

Подобное искал, моя проблема мне кажется уникальной

 интернет, убунта

---

Доброе время суток :) Помогите пожалуйста с gpg

1. Что такое ключ ssb, в связке ключей для чего он, пожалуйста по подробнее

2. Чем отличаются в gpg, протоколы ECC ( ECDSA, EDDSA, ECDH ), пожалуйста по подробнее

 gpg, keys, linux

---

Тетрадь смерти

Сегодня забанили последнего незабаненного члена моего бывшего игнор-листа. Похоже что не насовсем, но всё-таки.

А скольких забанили в твоём игнор-листе, лоровец?

 lor, бан, игнор

---

linux kernel, как правильнее написать кляузу?

в смысле «cavil», а не «closure»

доброго вечера всем!

забисектил ядро, нашел коммит, после которого все хреново, но как и кому написать? непосредственно тетеньке, чей коммит все ломает?

и нужны ли пруфы того, что все падает? кстати, сначала ядро ругалось, но потом (в ходе бисектинга) стало глючить молча.

 bugreport, kernel